Мой рот цветет, как резаная рана.
Весь год обижена на муторные ночи,
где вспомнить нечего, кроме локтей шершавых,
коробок хрупких Клиникс, обидных слов:
ты плакса, плакса, дура.

Еще вчера ненужным было тело.
А вот сейчас его квадратные углы
порвутся в клочья, как узел за узлом
порвутся платья старой Мэри.
Гляди! Теперь оно заполнено все страстью,
как будто бы прошлись дефибриллятором.
Ожило! Воскрешение!

Оно когда-то было лодкой деревянной,
на берегу валявшейся без дела,
вместо морской воды песок под днищем,
нуждающейся хоть в какой окраске,
не более, чем грудой старых досок.
Ты водрузил её, с любовью оснастил.
Избрал её.

Мои натянутые нервы. Я слышу их,
как музыку оркестра.
Где после долгой тишины бьют барабаны,
струнные играют.
И это сделал ты.
Ну просто чистый гений за работой.
Вступил в огонь любимый композитор.


Ссылка на оригинал:
https://www.poemhunter.com/
poem/the-kiss-8/