Вымирает людская порода всё быстрее от века до века, не желая услышать природу, истребляя в себе человека.
Всё безбожней, упрямей и злее городит тупиковые башни, вавилонская спесь всё наглее, всё пустынней заросшие пашни.
Сколько крика и шума, и гама, чтобы страх заглушить преисподний! Сколько создано сущего хлама, чтоб сокрыться от кары Господней.
Только Бог не карает, а любит, - убиваем себя добровольно. Искру Божью, безумные, губим и кричим, негодуя, что больно.
Человечество столько кричало, что, похоже, вконец одичало, потому-то - ни много, ни мало - Дарвин принял конец за начало.
И уже безысходно и рьяно в человеке орёт обезьяна, и со злым обезьяньим размахом пляшет вскач пред своим Мошиахом.
Пусть попляшет пред мукою вечной - перед смертью своей бесконечной: предпочтя обезьяньего бога, не найти дорогого порога...
Блудный сын без стыда и надежды - обезьяна, застрявшая между вновь отвергнутым Божьим Эдемом и своим обезьяньим тотемом.
12.03.08
|