Ты лучший был из палачей,

и жизни не лишал.

ты целовал — ту, что мертвей,

и смерть подарочно вручал.

И нет страстей в тебе —

сплошные ощущенья.

Ты кожей изучаешь мир

и кожей душу,

как волк хватает брошенную тушу.

Инстинктом чуешь направление руки,

кидающей тебе на кончик носа,

моих намерений клубки.

Разнежь меня мой шерстяной —

до следа лямки на загаре,

разнежь меня звериный мой,

до капельки слезы на карих.

Узнай и сразу прогони,

но не придумывай любви.

Я обойдусь без кукол.

И ты —

пустующего мною стула не заметишь,

в твоей я жизни меньше пустоты —

в кармане старый найденный пакетик.

И всё бы так, но я неуязвима.

Неуязвимость мстит — ослеплена,

не помню лица ... даже имена,

и предо мной не ты,

который был родной,

а передо мною ты —

рождённый от природы,

мне незнакомый, как буккипера счета,

с позавчерашней крошкой хлебной —

у нецелованного мною рта.