И снова Мане удивляет своим эпатажем.
Плевал он вульгарно на этику старых элит.
Их ступор экспрессионизму нисколько не важен.
Ведь, время писать безобразия властно велит.

Готовы свои для «отверженных» стены салонов,
Куда забегает всё та же двуличная знать.
И дамы на все, что на стенах глядят благосклонно -
Им хочется жутко, что чувствуют падшие знать!

Здесь всё без изящества - просто раздетое тело.
Чем кичатся очень бесстыжего жанра послы.
А вот и Олимпия - только с кровати слетела.
Теперь на природе свои предлагает мослы.

И дамочку эту, что так оголилась преступно,
Господь изваял не жалея Адама ребра!
Кто в плотском грехе всем убогим и сирым доступна!
И так беспринципно к богатым и нищим добра!

Присела на тряпки, что с виду как грязные латки.
Казалось бы, парни от страсти должны её съесть!
Но что-то они на неё и не очень-то падки…
Видать, примелькалась, успев мужикам надоесть.

Меня удивляет художника злая затея -
Чем здесь занимается эта компания вся?
Сидят мужики, как в доспехах, вульгарно потея.
На ней же от холода кожа как будто гуся.

Ведь ей пневмония сегодня грозит неизбежно.
Взываю к Манне, за неё о пощаде моля!
Ну, где мужики, что относятся к женщинам нежно?
Эх, как пригодилась бы помощь Эмиля Золя!

Не бросит никто на неё хоть какую одежду.
Того не поймут эти двое бездушных парней.
Она же, с улыбкой, на то не теряет надежду…
Ну, просто вершина садизма, не скажешь верней!