ПОСВЯЩЕНИЕ
Изгои местечковые по вере и сострадальцы по лихой судьбе, любимцы Господа, но в полной мере познавшие гнев Бога на себе.
РОДИНА
Солому носит и хмелеет империя три сотни лет. Срубили тёмные аллеи, там русских и в помине нет. Иные времена настали, - Арбат метёт Батыя внук. Румынские цветут путаны, не покладая ног и рук.
Но отчества свои скрывая, высоковыйный ждал народ, когда откроют двери рая и крикнет родина: "Вперёд!". На выход, Изя, и с вещами, смотри, чтоб не попутал бес. и, если только между нами, то будет лучше, если без.
"Проходит всё, ничто не вечно и стёрта временем "черта", - средь звёзд горит шестиконечной на синем белая звезда", - сказал бы царь, живя в Одессе. Святая, Моня, простота, - имел свои он интэресы. Но, что мог знать? Да, ни черта!
На край земли судьбой гонимый, побегу имя дав Исход, носы свои за псевдонимы пытался спрятать мой народ. В раю изгой, но идол ада и пьющий то же, что вампир, отбился от людского стада, скрижаль читающий до дыр.
МАЛАЯ РОДИНА
Местечко спит, луна худеет, "банкиры", "скрипачи" сопят в кроватках. В Тору иудеи, уставив на рассвете взгляд, не просят Бога о прощеньи и, не оглядываясь вспять, евреи знают - им каменья за всех придётся собирать.
Душа полна. А что в итоге? Взошла на эшафот заря. Когда-то Иудея Бога вам родила, а нам - царя. И скоро освятили лики углы в лачугах и дворцах. Еврей был добрым и великим и сын небесного творца.
Как говорят меж строк скрижали, петух на крыше не кричит, детишки аистов седлали, им гнёзда вили скрипачи. Играть на скрипке с колыбели искусство постигал народ и жизнь отселе и доселе была и плач и анекдот.
Не наступить бы ненароком, - нельзя туда, сюда, везде. В своём отечестве пророки ютятся с родиной в черте. Земля с погоста, как чужая, горбы могил, но без крестов. Просил Россию, уезжая: "Мать, больше не рожай жидов...".
"БЕЛОЕ РАСПЯТИЕ"
Пожар в избе и в синагоге, знамёна красные вдали. Куда смотрели наши Боги?! Здесь, даже б, сам сеньор Дали не смог ответить на вопросы, - Крест бел, на нём распят Христос? Распяли красные матросы? Но нет ответа на вопрос. Объят огнём бесценный свиток, обнял Ишуа белый крест. С евреями за Бога квит он и нет на нём свободных мест. Марк, взявши за руки девчонок, летал, как-будто невзначай, чуть было не сказал с пелёнок, парил и зависал. Печаль лилась на холст ручьями, горели хаты, мужики сидели тихо, прячась в яме зиме и Фрейду вопреки. Про яму Марк приврал немного, - погром и в Витебске погром. Не может быть у нас иного сюжета. Радость в остальном.
ЭРЕЦ - ИЗРАЭЛЬ
И в чёрной оспе и в баране, жил был в Египте фараон. А Бог единый в Первом Храме жил у горы святой Сион. Писал мечом нам Рим законы, молясь сандалий не снимал. Костры горели легионов, а в них Израиль слаб и мал. Сухой земли лизали тело крови горячей сотни рек и стая римлян сатанела, - Пилат забыл, что человек. Покаяться в грехах? Ах, бросьте! Как только вам не надоест. Ладонь прочесть не могут гвозди. Признать вину не может крест.
Слеза еврея точит камень, - Израиль на него похож. Земля Богов, - здесь всё клочками, кусок у моря - это нож. Тот камень у меня на сердце, но мне не больно, - он же свой. От камня никуда не деться. Пока на сердце - я живой. Свалить страну пыталась пуля, - прицела крестик на груди и от июля до июля здесь снега нет, идут дожди.
Всегда в плену, но не в ливрее. Что знатных? Даже, прочих нет. Всегда одни, всегда евреи мы выживали сотни лет. Царица скромная - суббота, живёт века не во дворцах. По воле своего народа царит и в душах и в сердцах. Прости, Господь, мне эту малость, - высокопарности прости. Песочные часы сломались и пустота живёт в горсти. Я зачерпну песок пустыни и зацветут шипы в венке, и пусть во веки и отныне живут минуты в кулаке.
Еврей танцует от местечка, качает головой галут и жизнь, как лето, быстротечна, в нём даже гои не живут. Роняя Солнце за пригорок, Господь разбудит ночь средь дня. Ваш крест и меч покинут Город, жидов, как встарь, во всём виня.
ИЕРУСАЛИМСКАЯ ДОРОГА (ПОСЛЕСЛОВИЕ)
От сна ко сну тропинка вьётся и ведёт на грань, в закат, за жизнь, за смерть и вроде, - шагнул и наступил на горизонт, вперёд ..., но гаснут сны, как звёзды на восходе. В холодной тишине, где не горит свеча, нет воздуха, но много междометий звезда брела, шесть стрел и ноги волоча, - был моисеев путь едва заметен. ПролИлось море водопадом через край и, падая, ревёт, как зверь в берлоге. Божки и черти развалили ад и в рай пытаются войти, забыв о Боге! Местечко спит за горизонтом и черёд приходит мой, встаю, судьбой разбужен, шагаю за черту, - кукушка в спину врёт, - я стал вчера и никому не нужен.
|