Окурок понемногу гас В застывшем океане лужи, И жар был трепетно недужен В короткий свой предсмертный час.
Огонь в мученьях умирал, Пыланье влага пожирала И чёрный холод попирал Рубиновую страсть накала.
Чем лучше ты, поэт слепой, Какой надеждой сердце бьётся? Ужели грязь не посмеётся Над краткой силой огневой?
В зловонной мути меркнет свет И гаснет пыл стихотворенья. На все прекрасные горенья Ответа не было и нет.
Прости, мой дар! Ты стал нелеп, Талант, загубленный впустую, Как брошенный под ноги хлеб, Как залп, гремящий вхолостую.
Темнеет небо над толпой, Последним пламенем исходит. И боль, и слёзы - всё проходит, Но сердце помнит эту боль.
|