...

И черна душа, как рана.
И бела она, как простынь.
И всё это очень странно,
Слишком сложно, слишком просто.
Слишком остро. Сердце сжалось,
Но рисует, пряча слёзы,
Нераскрашенная жалость,
Черно-белые берёзы.

...

Стиль и цвет, увы, не броски.
Зарисовки не умелы.
Наши пробные наброски
Вышли страшно-черно-белы.

Вот этюд, на нём деревня...
Вот пейзаж про карагачи...
Только чёрные деревья
В цвете вышли бы иначе.
Только белого немного.
Только солнце в чёрном свете.
Только чёрную дорогу
Продувает чёрный ветер.

Чернобелая палитра.
Я коснусь её рукою,
Нарисованное вытру,
Перепачканное смою.
Вспомню светлыми деревья,
И почувствую, что болен,
Тем леском, что за деревней,
Той берёзкой, что над полем.
Это жизненная астма
От войны, да бездорожья.
Эта живопись контраста —
От молитвы до безбожия.
Это свёкла и капуста
Танком вспаханы, не боле.
Это выжжены так пусто
Деревенька, лес и поле.

Жизни божие искусство
Переписано так вольно,
Перемазано так густо,
Перечеркнуто так больно!

Может, нам оно не нужно.
Может, смыл оттенки дождик.
Может, просто потому что
Нелюбовь — плохой художник.