Дома укрыты туманом как мебель чехлами И на цыпочках лето меж ними будто Рано проснувшийся ребёнок идущий к маме, Чтоб обрадовать ту – мол, настало утро! Ветер, дёргая за подол тончайшего тюля, Торопит нетерпеливо – «Ну же, ну же! Побежим же на улицы, что полны июля, И будем запускать облака по луже!» Но сны упакованные фаянцем в хрущёвки, Не подвижней кирпичных цифр на фасаде – То ль Время окаменело, забыв о сноровке, То ль просто оно притаилось в засаде. И словно удивление из слова «Однако!» Вырываются со дна фонтана воды, И поднявшись, падают вопросительным знаком, Так ни что и не поняв за эти годы. Сотворённая, как из папье- маше, скульптура Грибы собирает, брюзжа стеклотарой Прохожие в парке скользят похмельным аллюром, Запряжённые кем-то в привычку парой. Тень ласкает бездомных щенков лежащих рядом Флегматичнее утреннего тумана, Не мигая, смотрят они на жизнь карим взглядом, Что печальней вывернутого кармана. Как сглотнув слюну – фонари в миг погасли хором. Поднимая глаза, глядим виновато, Будто мы провинились перед этим простором, Как минуты счастья – пред циферблатом…
|