К полночи дождь свой гнев сменил на милость -
Вот только лил и тут же был таков!
Как блин луна довольная явилась
Из чёрных туч и жёлтых облаков.

Скатились в жёлоб пять последних капель,
Чернеет двор, угрюмый как нора.
Я, умостившись в сна пуховой лапе,
Шепчу себе - ну всё, лететь пора.

Не раздеваясь, чтобы в нижнем не быть -
Ведь, в стаях туч недолго околеть,
Из дней постылых в ласковое небо,
Я потихоньку открываю клеть.

Я вне себя от трепета и дрожи,
И от восторга вмиг теряю речь.
Ведь ничего нет для меня дороже,
Хоть иногда, счастливых с небом встреч!

О, как прекрасен этот сон-химера,
И мне уютно в лоне синих туч.
Как наяву здесь так реальна вера,
Что счастлив я и как Икар летуч!

Ох, как в его побыть приятно роли!
И что за сила в эти тучи мчит?
Я в них влеком как в пасть удава кролик!
Хоть это так кощунственно звучит.

Внизу лежит от дня притихший город.
Весь в фонарях, как в жертвенных кострах.
Как будто весь крест-накрест ими вспорот,
Благоговейный тем внушая страх.

Здесь есть всё то, что «там» мы тщетно ищем.
Случится всё, чего ты так хотел…
Но в снах враньё, для всех несчастных пища.
И эфемерна разность в весе тел.

А как хотелось чтоб всё так и было!
Но что поделать, явь - неспящий страж.
А сон – защита, что-то вроде тыла…
И я с тоской кладу назад вираж.