Под крышей свили ласточки гнездо,
И вопреки бытующим приметам,
Все беды обходили стороной,
А птицы жили вольно, без запрета.

Настало время – крыша ожила,
Раздался писк оравы желторотой.
Не день до взлёта птичьего крыла –
И тут как тут кто падок до охоты.

Возник под скрип калитки чёрный кот.
Залёг в траве. Поднаторев в разведке,
С разбегу – на забор. Ушёл в цейтнот,
Вспорхнувши на раскидистую ветку.

И вот – у цели покоритель крыш!
В полушпагате распростёрты лапы.
Но ласточка не бабочка, не мышь –
По носу может щёлкнуть – впору драпать.

Решила всё одна из бойких птиц,
«Геройство» развенчав бранчливым треском, –
В песчаной куче, распластавшись ниц,
Шельмец застыл хвостатой «buon fresco».

С тех пор никто нарушить не посмел
Покой гнезда. Лишь глаз косил с оглядкой.
Птенцы взлетели. Дом осиротел.
Грустил, наверно. И вздыхал украдкой.