С угрюмым видом и тоскливым взором
Брели мы, понукаемы позором
Скитания, судьбой бродяг бездомных,
Жестоким роком осуждённых
На нищету, бесправие и горе,
Шагали, спотыкаясь и не споря,
Отринув гордость и смирив свой нрав
И даже облик человеческий поправ.
Мы шли, похожие на стадо,
Ведь и свобода хуже яда
Была для нас в той упаковке, таре,
Раз всё былое сгинуло в пожаре.