Покорный и страстный приучен к оковам,
в ранимый летели армадами звуки,
a к милым созданьям отчаянно голым
тянулись небесные яркие руки.

Печали и ревности не было больно
узнать на груди отпечаток браслета
И снова с потухшим, молчащим безвольно
они отдавали себя под запретом.

Волна - разномастная жёсткая нежность -
легла, прикрываясь, как будто знакома;
она не успеет почувствовать бренность
абсурдности белого круглого кома.

Смеялись, тело её разрывая, гордоны,
я поднял глаза и услышал; взрывая
осколками солнца, пропали гуроны
под небом чернеющим снова взмывая.