Я ждал ее тягостно долго,
Просаженность веры кляня,
В разгул обретения бога
Сошел по распутью огня.
Сошел и невольно отпрянул
От боли, от тьмы, от пурги.
Как в перекрестьях был – грянул
Гром первой и главной тоски.
По крошеву крайнего блуда
Насорился жизни песок.
И было собрался. Не буду.
От крайности пулю в висок.
Но буду в любовь и стихами,
О ней все молитвы творить,
Чтоб вышло все крайнее с нами.
И говорить, говорить…
Все высказать жадные боли,
Что тлеют в душе у меня,
И выжить остатками воли,
И кануть в распевах огня.
Забыться в рассветно-заветном
Каре легиона любви,
Песчинкой, почти незаметной,
Сахарой горячей крови.
И нежиться, прАвдиться в сказке
О берег бескрайней глуши,
Обряденным в избранной ласке
На выбеленном из души.
Пусть ждал ее тягостно долго,
Просаженность веры кляня.
В весну обретения бога
Сойду по веленью огня.