В эмали неба чудится узор,
Достойный подражанья Гумилеву,
Где дрожь ветвей возводится не к слову,
Но просто расширяет кругозор.

Есенинскою осенью дыша,
В бессоннице жива все та же дама.
Вода течет под Камень Мандельштама,
Которым тяжела его душа.

Струя воды из хрупких бледных рук
Дает взглянуть на мир как бы из призмы,
Где так легко рождаются бродскизмы,
К которым тяготеет все вокруг.

Тот ветхий миф, который так знаком,
Не сможет удивить метаморфоза,
Что совпадет Цветаевская проза
С Ахматовским горячечным стихом.

Вода течет. Стол под свечей стоит.
Свеча горит. Деревья – вечереют.
Вот только новый Дант не говорит
И будущий Дантес свинцом не греет.