А над миром, будто слёзы Б-га,
Две звезды в созвездьи Близнецов.
Фредди Зорин

Два самолета врезались, пронзая
Тела прекрасных башен-близнецов,
И вырвались, как факелы, пылая,
Оставив позади огонь и кровь.

Но если из дымящихся развалин,
Кто жив ещё, могли быть спасены,
То те, кто в самолётах оставались,
Те безнадёжно все – обречены…

И я тогда подумала впервые
О пассажирах с болью и тоской:
«Ведь там же люди, теплые, живые!
Что вынести пришлось им! Б-же мой!»

Ни строчки: ни письма, ни телеграммы
(На это нет ни времени, ни сил),
Но каждый миг из этой жуткой драмы
Безмолвный «чёрный ящик» воскресил.

Там было всё: и слезы, и отчаяние,
Но не могу забыть я до сих пор
Услышанный по радио случайно
Прощальный телефонный разговор.

Бандиты «пелефоны» отнимали
И в беспощадной ярости своей
Ножами перочинными кромсали
Всё, что попало: вещи… и людей.

Но вдруг один громила и насильник,
Желая перед смертью «пошутить»,
Вернул какой-то женщине «мобильник»
И разрешил домой ей позвонить.

Ей воздуха как будто нехватало,
Она пыталась в горле крик зажать
И по-английски что-то лепетала…
Но голос стал предательски дрожать,

И вот уже сознание теряла,
И вот уже у бездны на краю –
Она три слова только повторяла,
Три слова сквозь рыданья: «Ай лав ю!

Ай лав…» – и всё. Молчанье. Чёрный омут.
И задохнулся в ужасе эфир.
Но те слова, понятные любому,
В той страшной тишине услышал мир,

И люди поняли красу и силу
Тех нежных слов – и убедились вновь,
Что, как бы смерть народы ни косила,
Ей никогда не победить любовь!

Ну, что ещё сказать? Одно мне ясно:
Не знаю точно лишь, в каком году,
Но именем той женщины прекрасной
Мы назовём далёкую звезду,

Чтобы оттуда, из небесной пыли,
Прорвав вражды кровавую петлю,
Мелодией волшебной тихо плыли
Три вечных слова: «Я… тебя… люблю!»