Она страдала. Тягостно зудела ее, увы, ветшающая кожа. Змея старухой не была, но все же обновки тупо требовало тело.
Порой гляжу я не без удивленья на собственные выцветшие строки. Свои, как видно, жизненные сроки у каждой мысли, рифмы, выраженья.
Как той змее, что свежих одеяний столь часто доводилось добиваться, душе моей, лежащей на диване, хотелось возрождения, новаций.
Я думаю, а может, все же зря я терзания рептилии озвучил? Она текла, колючки одаряя лохмотьями судьбы своей ползучей.
Вот так и я. Взметнется сквозняками стихов забытых вяленая строчка – как будто неприкаянно на камне души блеснет пустая оболочка.
Змея теряла прежнюю оправу, страстей смертельных шину слюдяную. А я? Не отскоблю ни седину я, ни добрую, ни дёгтевую славу.
25 июня 2008 года
|