Рассвет как полоска кровавой помады.
По улицам хлестко ударят команды.
С уютных полатей, от бабьих подолов
погонит нас, братья, веление долга.

Икон нелюдимых коснемся губами,
оконных слюдинок - высокими лбами.
Прискорбно на проводах этих рисковых.
Не скоро подворий коснутся подковы.

На тысячу лет мы подтянем подпруги.
Помашут вослед сыновья и подруги.
Скрываются села. Туги, как пружины,
качаются в седлах лихие дружины.

Владимир и Суздаль, спешите к Коломне,
мы двинем отсюда единой колонной.
Лаптями тяжелую пыль поднимая,
пойдут ополченцы Москвы на Мамая.

… Сентябрьское утро в наплывах тумана,
как страх и отвага в одном человеке.

Отряды Донского, орда басурмана
готовы сойтись. И сойдутся навеки.
Останутся горы посеченных трупов,
состарится горе во вдовьих тулупах.
И славы, и крови - коню по колено.
Истлеют герои, да слава нетленна.

Охотник, и смерд, и рыбак бородатый
прослыли навек Неизвестным солдатом.

Над нашим покоем бурьяну колоться.
История помнит одних полководцев.
Лишь в случае крайнем найдется анкета -
юнцу в назиданье - бойца Пересвета.

Узоры над нами плетет повилика.
Бояре с князьями пируют, не слыша,
как тянется жадно к победе великой
смертельное жало царя Тохтамыша.

Зловеще и гневно над Русью распятой
расколется небо кометой хвостатой.
И в каждом столетье верховной интригой
отыщутся плети для нового ига.

… И снова рассвет как полоска помады.
Но пуст кабинет, отдающий команды.

Клубится трава на могилах забытых.
Пусть плоть не жива, но душа не убита!
И в кованый топот губительной силы
вплетается шепот: "По коням, Россия!"