Кажется, я здесь бывал уже. В логове. Пещере. Блиндаже. В утреннем ознобе шалашей. Или на одном из этажей.
Свет небес и грота черный свод, сонную известку потолка, с памятью сверяясь, узнает сердце, пережившее века.
Здесь я точно хаживал уже. В шкуре. В первобытном неглиже. Мерил я фуфайку. Или фрак. И ночной натягивал колпак.
Знаю, это в память обо мне косные рисунки на стене. Надпись охраняя до сих пор "Н + Т", не рушится забор.
Я себя тут видывал уже. Стоя созерцал и на ходу. В каждом отражался витраже. В луже волновался. И в пруду.
Был я тут. Запретное вкушал. И в скирде соломою шуршал.
Где-то тут уже я проживал. Бегал. Говорил. Переживал. Пробовал. Пригубливал. Губил. Верил, ненавидел и любил. ; Я иду, а в лужицах пока белые пасутся облака. Я иду – и травы узнают: это я вытаптывал их тут.
Ветер ли торопит их тугой, я ли их потрогаю ногой, - все одно, знакомо это мне, как закат, запекшийся в окне.
Зайчик от зеркал на вираже, был я тут! Мы виделись уже…
|