ЯРОСЛАВНА
Смердки рыдают, а я проверяю затворы. Стражи суровы, и в поле не видно ни зги. Княжич - твой старший - ушел за ворота с дозором. Княже, беги!
Братья и небожи делят уделы и троны, Дева Обида простерла зловещий покров, Рыскают волки у стен, чуют пищу вороны, Рдеют зарницы кроваво за цепью холмов.
…Стадо визжало, клинками звеня оголтело; Князю запястья стянули ремни за спиной. Ладо в полоне - вовек небывалое дело. Очи потупивши, вестник стоял предо мной.
Нежные руки ломала бы слабая Альда, Сильной Брунгильде уже снаряжали б коня. Тяжек венец, и не взвыть мне по милому ладо,- Дети и старцы с тревогой глядят на меня.
Раны омыть бы, рукав разорвавши шелковый Меч был искусно откован и ворог удал. Твой вороной по оврагам теряет подковы, Путы разгрыз и раскосых юнцов разметал.
Мутные воды струятся в извилистом русле, Рыба плеснула - дробятся тревожно круги. Княжич - твой средний - украдкою пробует гусли. Княже, беги!
Ханской наложницы злые умелые ласки, Смех и монисты, кармин подведенного рта. Ей извиваться под бубны в неистовой пляске Велено было на черной кошме неспроста.
С кем она шепчется по вечерам за шатрами? Что за питье на зловонном кипит очаге? Видишь ли, князь, как деревни пылают кострами? Смотришь ли в степь, передавши поводья слуге?
Луков змеиный изгиб и гортанные речи. Зорко следит за тобою почетный конвой. Камнем упал в разнотравье подстреленный кречет, - Ранен, и пойман, и в клетку посажен, живой.
Послан гонец. Затворилась тесовая дверца. Светлое солнце, укрой, осени, помоги! Княжич - твой младший - тепло шевельнулся под сердцем. Княже, беги!
|