По праздникам шумно и весело в городе нашем, ,
Обычно же он очень тихий и очень «домашний»:
Уютный, обжитый – он мне с каждым годом всё ближе,
И небо над ним – как у дома огромная крыша.

Здесь строят с размахом, и строят с любовью и верой.
Но есть в нашем городе дом самый лучший – он первый!
Тот дом – не «времянка», тот дом – не барак завалящий.
А дом двухэтажный и каменный, дом настоящий,
Укрытый от зноя и пыли живою оградой,
И весь, точно в раме картина, он в зелени сада.

А сверху глядит, опершись о перила балкона,
Седой человек с бородой, чьё лицо всем знакомо:
Тот самый, кто звал свой народ в эти дали родные,
И тот, в честь кого и назвали наш город Герцлия,
Стоит, как живой, как хозяин, довольный собою,
Гостями, и домом своим, и цветущей землёю.

А там, на земле, что за парни устроились тихо
В рабочей одежде и кепках, заломленных лихо?
То памятник нашим героям: они для народа
Нашли глубоко под землёй драгоценную воду.
И дышат спокойствием гордым их позы и лица.
Такими парнями страна моя может гордиться.

И сад, и приветливый дом без гостей не бывают.
В тенистом саду дотемна голоса не смолкают,
И Моцарт звучит на лужайке напевом весёлым
(А все музыканты сидят в париках и камзолах).
А гости – кто слушает, кто на траве отдыхает,
Играют с детьми – и никто никому не мешает.

А в доме – музей. И хранит его комнат прохлада
Крупицы той жизни, что здесь протекала когда-то:
Трудились, женились, растили детей. Воевали.
И детям и внукам любить и беречь завещали
Страну и друг друга. Любить и беречь. И мы знаем,
Что, если об этом забудем, то всё потеряем:

Страну и друг друга. Давайте ж согласья добьёмся:
Мы – древний и мудрый народ и во всём разберёмся!
Ведь все мы хотим одного (вывод каждому ясен):
Израиль, наш дом, уберечь! Он так мал, так прекрасен!

И Красного моря кораллы и ласковый берег,
И наше сокровище, наш изумрудный Кинерет,
Хермон белоснежный, сверкающий в зимнем уборе,
И чудо природы, целебное Мёртвое море!

И мне наш израильский дом с каждым годом всё ближе,
И мирное небо над ним – как огромная крыша!