Во сне мне жизнь представилась рекой. И той рекой мои мечты ушедших дней, как звезды павшие, что обрели покой, неслись в неведомый край сумрачных теней.
Видел мечты я на достаток и покой, на дружбу, счастье и безоблачные дни. Все, что не сбылось и сбылось, неслось рекой, ветвей обломкам, бурей сломленным, сродни.
Боль, сожаления, отчаянье и страх к ним подступали из глубин, и все быстрей стремились воды вдаль, качая тлен и прах, и растворялись в них мечты души моей.
Вдруг русло сузилось, поднялись берега, как будто кто-то, жесткой, властною рукой, свёл, сжал их грубо, и судьбы моей река, тем возмутившись, свой утратила покой.
И стал седым, и взор пугающим, поток. Он заревел, зажатый между тесных скал. Вода реки, теснясь, ускорила свой ток, и в гребнях волн я различил судьбы оскал.
Мне показалось, он вобрал в свои черты всю злобу хищников, живущих на земле, и все клыки, что наполняют пасти-рты. И страх ворвался первобытный в душу мне.
Оскал исчез, а я смотрел во все глаза и видел взгляд иссиня-черного стекла, он так печален и глубок был, что слеза сама собою по щеке моей текла.
По мне скользнув, он в бурных водах потонул, залившись пенистой волной, и понял я, что не судьбе своей в глаза я заглянул. а взор мой с Вечностью свела судьба моя.
Заметил я, что вновь расширилась река, что её воды вновь струятся на просторе, она светла, полна, спокойна, глубока и обрывается вдали, впадая в море.
|