Подкошенная, превратилась в прах
Тростинка бесконечной нивы.
И струйкой сладкой в раненных корнях
Сочился блеск. Лишь ветер озорной игриво
Трепал громады скошенных снопов.
И в трепете её паденья
Вдруг вспомнил человек грусть позабытых грёз,
Услышал плач дрожащего растенья,
Увидел блеск неизмеримых слёз,
Соопоставив блажь противоречий:
«Не ты ль стонал над скошенной мечтой?»
Стонал с любовью чистой, человечьей,
И проклинал чудовище с косой.
Когда, подкошенная, превратилась в прах
Тростинка человечьей нивы,
Не ты ли плакал на похоронах
Земной любви надсмотрщик ревнивый?
Ты верил в жизнь и жизни простоту,
Когда измена полоснула больно.
Ценил, наивно, в людях чистоту,
Любил свободно, вольно, монопольно.
Гляди, гляди и, вторя старь,
Маши, маши: ведь ты и сам косарь.