Стояла осень. Солнышко ласкало Последние сентябрьские цветы. Я взглядом лихорадочно искала В остывшем небе строгие кресты.
Сияла озимь. Речка серебрилась. Была на редкость тихая пора. И вдруг за поворотом мне открылось С воздушным храмом Белая Гора.
Был мир един. В смиренности осенней Иная жизнь приблизилась ко мне. И вышел, в чёрном весь, отец Арсений, И скромно встал, неловкий, в стороне.
А храм молчал. И было снисхожденье Такое в нём! И плакалось навзрыд: Вся жизнь предстала горьким заблужденьем. Но путь блестел. Он звал. Он был открыт.
|