Платье золотистое из шёлка, Новая заколка в волосах. Стол почти накрыт. Сияет ёлка. Двадцать три пятнадцать на часах.
Чуть искрятся, обступив бутылку, Три бокала с тонкою душой, И косит с тревогою на вилки “Оливье” в салатнице большой.
На белесоватой глади студня Гордо возлежит лавровый лист, А по телевизору с полудня Юморит какой-то юморист.
За окном покойно и морозно Полчаса осталось декабрю. Старый год, пока ещё не поздно, Можно, я с тобой поговорю?
Тихо приоткрою занавеску, Словно дверцу, и в который раз Погружусь покорно и без всплеска В глубину твоих незримых глаз,
И легко себя перелистаю На двенадцать месяцев назад. Помнишь, фейерверк сверкал и таял, В молодых ещё твоих глазах... Помнишь дальше будней паутину Липких. И росинки счастья в ней... Знаешь, я давно пишу картины По эскизам тех ушедших дней.
И давно хочу твои портреты В сердце акварелью золотой Я запечатлеть. Задачу эту Ни один не назовёт простой.
Ты ведь знаешь – я тебя не вижу, Трудно видеть время самоё; Но вот этот снег и эти крыши – Это не обличье ли твоё?
Росчерк фар и тень на тротуаре И собачьи на снегу следы, Фонари на праздничном бульваре - Не твои ли это всё черты?...
Ты нигде, мой друг, но ты повсюду. И за то, что по календарю Ты меня провёл и веру в чудо Сохранил во мне – благодарю.
Я хочу сказать тебе спасибо Старый год, за всё, что ты мне дал. Все в тебе прекрасно было, ибо Я жива, и не окончен бал.
Ничего особо не алкала Я. Но ты на блюде золотом Нёс дары. А я в чулан таскала Их. И забывала там потом.
А бывало, что и отвергала – По незнанию, не по злобе. После, осознав, себя ругала За неуважение к судьбе.
Извини, что так и не решилась Вымести весь мусор из души. Вот и всё. Сказала, как сложилось.
Ну, скажи и ты теперь, скажи Что-нибудь! Молчишь. Ну что же. Странно Было, если б начал отвечать… Ты всегда молчишь так филигранно Как никто бы не сумел молчать.
Ты молчишь. Тебя не дозовёшься И с последней каплей декабря Ты взлетишь и в небесах взорвёшься Искрами дома посеребря.
В отражении оконном - ёлка, Новая заколка в волосах, Платье золотистое из шёлка… Без одной двенадцать на часах.
Смех, гостей счастливые оскалы, Пенится шампанское вино, Наполняя до краёв бокалы. Поднимаю свой. Смотрю в окно.
Бьют куранты. Два, четыре, восемь, И уже назад не повернуть.
Залпы, Блики – то кармин, то просинь... Прощевай, родимый. В добрый путь.
И, освобождённый, ты навеки Улетаешь в небо, словно дым. Всё. Но вижу, опуская веки, Твой портрет - по сердцу золотым.
|