Листья в крупной росе стекленеющей.
Рассвело. Дрожь реки на заре.
А хорошего клёва всё нет ещё:
Две воблёшки и окунь в ведре.
Но вниманье! – в тумане сиреневом,
Словно лезвие, взрезав волну,
Рыба бьёт! Это жерех серебряный
И голодный – идёт на блесну.
Это жерех! Вот, с силой ударивши,
Он рванулся, повёл и зевнул,
И на солнце сверкнул, и удилище
В ободок, как тростинку, согнул!
И кругами пошёл! Пляшут синие
Пред глазами круги у тебя…
Эту рыбу, большую и сильную,
Как трофей, посылает судьба.
Только – ах! И в тиши, разом взорванной,
Жерех в воду, срываясь, летит,
Бьёт хвостом и с губою разорванной
В глубину! – так, что пена бурлит.
Спиннинг вяло в руках трепыхается.
Волос слипся над вымокшим лбом.
И, расстроясь, ты зло чертыхаешься,
И в пространство грозишь кулаком.
А ведь, кажется, жизнью научен ты,-
Сам каких только блёсен ни брал
И каких только крючьев отточенных,
Кровоточа душою, ни рвал!
Сам всей шкурой своею исколотой,
Всей судьбою, не гладкой ничуть,
Изучил ты, как короток, короток
От свободы до гибели путь…