Жрица Мельпомены
Стих листву терзавший ветер, погрузнел уставший дом. Измотавшиеся дети резко смолкли за окном.
Подоспевший нервный вечер спрыгнул с прыткого коня. Выпад! – и предтеча встречи по эфес вошла в меня:
бритва – черт! – запропастилась, зуб заныл – отвратный тип, кровь в висках заколотилась, пот предательский прошиб,
неожиданным макаром тостер выгорел до дна, оттолкнув колок гитары, с воплем лопнула струна,
стул рассыпался на части, уволок сардельку кот и в итоге всех напастей студбилет упал в компот...
Тут звонок залился трелью. Я рванулся! Прочь засов! И опешил перед дверью от потока частых слов:
«Извини, дружок. Заждался? По-пластунски полз трамвай. Как назло, каблук сломался – «Цебо» хоть не покупай.
У меня остался, милый, ты единственным, поверь. Как-то вот не уследила. Парни хлипкие теперь.
Кац Абрамушка – художник – получил упадок сил, Волков Васенька – сапожник – гвоздик-сотку проглотил,
брандмайор Медведев Боря застрелился из ружья, утопился в речке с горя дирижер Бобров Илья.
Слава богу, цел бедняжка, ты, мечты моей герой. Хоть и белый, как бумажка. Что с тобою, дорогой?»
* * *
Помню, что наутро в пене мы примчались на вокзал – жрицу музы Мельпомены я в столицу провожал.
Уезжала срочно, спешно в Театральный поступать. Ну, и клятвенно, конечно, обещала написать.
Из окна уже зазноба – натурально: вся в слезах – поклялась в любви до гроба, не стесняясь в словесах.
Скорый поезд, будто сдуло. Весь роман… Физкульт-привет! Десять лет с тех пор минуло, а «артистки» нет как нет. 1979
|