В штормовую ночь (был дождь со снегом) тело Моцарта, зашитое в мешок, было сброшено в общую могилу и засыпано известью. На кладбище, кроме возницы, не было никого. Австрия забыла о Моцарте.
Здесь яма известковая, а там - Больная роща в кислоте тумана. И никого. Возницы окрик пьяный Под музыку то ливня, то кнута. (Бог "Реквием" в ту ночь читал с листа).
Дремала императорская Вена. Гипноз дождя сморил её мгновенно Иль выдан был, по случаю, устав: "Закрыть все двери, окна и уста"?
Дремала Вена и, держу пари, Дремал Сальери, набок сбив парик.
Наш капельмейстер принял что-то впрок И спал в ту ночь спокойно, как сурок.
Не спали только в слякоти колёса Да катафалк, как сущий дьявол, нёсся.
И он пронёсся, чёрный фаэтон, Сквозь дождь и снег, Туда, к предместьям Вены. Никто в тот день не перерезал вены И не издал над страшной ямой стон.
И в грудь вошёл обиды острый нож.
Хотя, казалось, мёртвых не проймёшь, душа ждала, не отлетая прочь, за тело зацепившись ниткой нерва, пока, безумствуя, - от горя выла ночь. И всем в укор - С ума сходило небо.
|