День -
ковчег чужестранцев (в дому наизнанку
масок важней карнавал).
Ни дож, а изгой из страны-куртизанки
погост здесь себе намечтал.
Ночь –
виниловый верх «стенвея»,
откуда лучи купоросят жесть.
За маской поэта, бомжа, еврея
надежда на то, что родина есть.
Венеция.
Перстни мостков, палаццо,
лунная яшма, жидкий металл
каналов, что тянут пытливые пальцы,
сквозь время, должно быть, ища портал.
Всплеск
от весла гондольера…не эра…
словно оброненный плод…эшафот…
звук скоротечен, как высшая мера,
тьма - бесконечный исход.
Санта-Елена.
Фарватер алеет,
летучее нечто летит на сполох,
душа истекает в кувшин Водолея,
туда, где столуется Бог.