Как, однако, уютно, прохладно и скромненько!
Покрывало – по грудь (но зачем – до лица?)
Ярко светится лампа окна спецприёмника.
Надпись МОРГ. Отыметь бы того подлеца!

Всё, что помню – резня в кандагарском чистилище,
Нас зажали в тиски, нас СТИРАЛИ С ЗЕМЛИ.
И последняя милость на этом судилище –
По-афгански пропетое жуткое «пли!»…

…Покрывало – с лица! «Кто живой, если слышите!»
Налетели врачи, обнимали меня:
«Вы, солдат, как герой, двадцать лет еле дышите
В летаргическом сне с кандагарского дня».

Я – наружу. А там – «олигархи» и нищие,
Крик убитых младенцев, плач стариц и вдов.
И топлю свою совесть в тяжёлом винище я:
Невозможно взирать мне на русскую кровь.

В «цинкаче» погребите меня, окаянные,
Не согласен я жить в новорусском говне!
УдержИте в устах речи лжепокаянные:
Надпись яркая МОРГ – честь погибшей стране.

Только что-то не так. Что-то в сердце противится,
Не даёт покрывалом задёрнуть лицА.
Новозваная рать Духом Божьим подвигнется
Дать МЕЧАМИ ответ сатанинским лжецам!