Подруг подвыпивших кумир,
Средь дрязг житейских и скандалов
Свой трепетно-тревожный мир
Ты охраняешь от вандалов.

Как некогда ахейцев сброд,
Прознав про прелести Елены,
Прёт озабоченный народ
На крепостные твои стены.

Спешит на вольнице твоей
Раз-навсегда поставить точку.
А ты из боевых щелей
Всех орошаешь кипяточком.

Я в их числе достойный чин,
Генералиссимус, не меньше,
Хоть осуждаю я мужчин,
Столь невоздержанных до женщин.

Нахрапом лезут на рожон
Прелюбодейные Отеллы,
Сам писуньковый* Купидон
Им ядом смачивает стрелы

Их обольстительных речей…
Сползает вышиванье с пялец,
И в твой мирок, досель ничей,
Въезжает новый постоялец.

Средневековое тряпьё,
Прорехи – счастью не помехи.
И на прозрачное бельё
Ложатся грязные доспехи.

Цветами убран уголок,
На кухне бряцает железо,
Бежит тропа наискосок,
Соединяя два подъезда.

Бесхитростный трёхзначный код
Открыть - не надо быть героем.
И не штурмует пьяный сброд
Полуразрушенную Трою.

Горит на вольнице твоей
Судьбой поставленная точка,
Но кто-то из слепых щелей
Нет-нет, да брызнет кипяточком.

* писуньковый злыдень – сексуальный маньяк (с укр.)