Истончается нить, хмуро пряжа шуршит на ветру,
Знать усталые парки радеют о собственном счастье.
Это значит, что скоро, я, может быть, тихо умру,
Чтоб исправить ошибки своей и чужой ипостаси.
Звук цепляет за звук, но выходят пустые слова,
Обреченное нечто в границах мычащего слога.
Очень хочется верить, что все это было сперва
Совершенно иначе задумано господом богом.
Что теперь остается – пытаться поверить себе?
Но когда прорастает задумчивый полдень стихами,
Появляется чувство причастности к чьей-то судьбе,
К параллельному плаванью в водах эфирных стихалий.
Остается молчать и надеяться только на то,
Что в другом измерении, в новой своей ипостаси,
Параллельные линии станут венчальным крестом,
А не четкой разметкой по вниз ускользающей трассе.
Остается надеяться… Пряжа шуршит на ветру…
Завывает сквозняк, и скрипят под пятой половицы…
Если даже уйду, если даже я завтра умру,
Все равно мне в тебя непременно придется влюбиться…