Когда в туманной мороси рассвет
вздохнёт едва под зябким покрывалом
и сонных улиц тусклый силуэт
представится иль чьим-нибудь началом,
или продленьем чьим-то,–
по душе
мне быть в прострастве этом.
Дождик сеет
до дальних крыш и пашен... И редеет.
И где-то на неведомой меже
сквозным туманом тихо розовеет.

Ещё не обозначена черта,
где внутренним всё полнится свеченьем
и день,едва ль не с чистого листа,
жить начинает с прежним вдохновеньем...

Но предрассвет мне более сродни.
И зябкая приятнее погода.
Само предощущение восхода
нужней,порой,чем все его огни.