Ох, ты жизнь моя разудалая!
Ох, ты силушка молодецкая!
Ох, ты степь-страна, поле шалое,
Поле дикое, Половецкое!
Эх, вы думы мои, мои тщания
Уберечь себя, да от бед лихих!
Да вот вышла весна больно ранняя,
Больно жадная до плодов своих!
Злей зубов скакуна бухарского,
Хуже пытки хвостиком беличьим,
Пуще полона басурманского
Полон омутных очей девичьих! …
Торговали мы фарь табунную
У степных людей, спозараночка.
И наслала хмарь хворь безумную!
Полюбилась мне половчаночка!
Смоль её очей, яхонт уст её
И собольи бры тонкой линии
Обожгли огнём, укусив змеёй,
Мне чело покрыв солью инея.
Но не гибкий стан и не цвет ланит,
И не перси, не чресла ждущие,
Превратили в сыпучий песок гранит,
А улыбка её, сердце рвущая!
И пошла вразнос голова моя,
Страстью бешенною пришпорена!
Понесла меня, да не в те края …
Эх, зря давали мне имя Ворона!
Зря давали, зря! Эх, видать не в масть –
Имя то с головой белокурою!
В ту же ночь решил я её украсть,
Ни кому не сказав, рискнуть шкурою!
Ночь – коли глаза, никого вокруг …
Только я и страсть распаляема …
Конь ты вороной, мой кыпчакский друг!
Выручай сегодня хозяина!
Как в кромешной мгле нюхал вежи их,
Как скакал, вспоминая матушку,
Сквозь ковыльные волны безбрежия,
Как нашёл её, мою Ладушку,
Вспомнить – мочи нет, будто бы я спал.
Только помню, в седле сидим оба мы!
И опять мой конь по степи скакал,
Нёс нас тропами незнакомыми.
И когда он встал, тяжело дыша,
Мы сползли с него в травы злачные.
Постелила степь, ковылём шурша,
Словно мать родна, ложе брачное!
Ох, ты ночь без сна, ночь безлунная!
Степь ты, степь! Весна! Хмель да омуты!
Ох, любовь-беда, страсть безумная
Девы ласковой, да нетронутой!
Я ноздрями вдыхал её волосы,
Я срывал одеяла воздушные …
Мы кричали, не слыша голоса
И любили, друг другу послушные.
То она, пустельгою звонкою,
Вновь звала меня, норовистого,
То я пардусом жертву тонкую,
Обхватив рыча, грыз неистово!
Нас обоих, почти безрассудочных,
Так и встретило утро раннее,
В колокольчиково-незабудочном,
В васильково-ромашковом знании.
Мы в траве, половчанка и славянин,
Вдрызг усталые, очумелые.
Мы теперь вдвоём – человек один!
Знаем мы, что мы – одно целое!
Вразуми меня недалёкого,
Расскажи, Гамаюн, птица вещая,
Почему конец счастья лёгкого
И тяжёлого – тень зловещая?
Всё, что было свято и дорого,
Что искал, ошибаясь и путая,
Окружили собаки-вороги,
Прискакала погоня лютая!
Встали мы и друг друга обняли.
Распахнул я рубаху тканную,
Мы взглянули друг в друга – поняли …
И вонзил я сталь в мою званную!
И свою остудил головушку
Голоменями лезвия хладного …
Не ребёнок смешал нашу кровушку –
Дол ножа моего булатного!
|
