Случается, нервы оголены,
оголены почти до голени,
и стоит лишь промокнуть векам,
как тут же ток летит из головы
в другие головы,
из под пера в библиотеки,
из толстых книг через сознание,
в следах чернил теряя мнение,
в зрачке фиксируя их отражение,
как подражание зрению.
В момент рывка, в момент падения,
когда не ты – тебя мгновение
хотело бы остановить,
ты продолжаешь богом быть,
и сбоку вглядываясь в небо
ты понимаешь, как нелепо
существованье божества,
так, обрывая рукава,
стираешь в кровь ладони снова,
чтобы вначале было слово,
а уж потом бы было дело –
из глины вылеплено тело,
и капля из промокших век
вновь говорит: «Се человек».