Памяти Велимира Хлебникова - 2
Российской музы пехотинец,
Он был – как ветер на орле,
Где ярых вер зверел зверинец,
И пули пели песнь в стволе.
Он ждал еще расправить крылья
И перья по ветру распять,
Но горы горьким смехом стыли –
Его не в силах приподнять.
И, закричав тогда в обиде –
На всех застывших в столбняке,
В нем новгородский встал Овидий
С каленой клятвой в кулаке –
Чтоб сквозь дремучий рык соборов,
На лире гуслей не устав, –
В шатре перуновых просторов
Софию целовать в уста!
Чтоб васильков – из чащи хлеба –
Вперяя очи в облак ход,
Земле валиться глыбой в небо –
Средь Волхова коварных вод!
Чтоб, вмиг вдвойне обезголосев,
Правдивей черепа в пыли, –
Вдвойне неметь – лишь насмерть спросят:
Ты – соль небес иль соль земли?
О мир прекрасно–земноводный!
Зачем – как ангел он безродный
И смерти ныне праздный зрак –
Лежал, для вечности свободный,
Запрятав око под пятак?
Зачем посмертно жизни чудо
Он проповедовал еще,
Плывя над рощей незабудок,
Стихом укрывшись, как плащом? –
Когда земли скудельной лоно, –
Отныне матери родней, –
Встречало лаской чернозема,
Баюча шорохом корней;
Когда, в могильной люльке млея
От обретенной немоты,
Он смерти тишь, как стих, лелеял –
К нему сошедший с высоты, –
Тот стих, что райски так безгрешен –
Каких вотще поэты ждут,
Но музы – в смертный час утешив –
Им в изголовье вдруг кладут!
...Он спал – сказитель огнеликий,
Спал – ангел словотворных бурь,
Стихом лиясь сквозь все улики –
В преображенскую лазурь.
А там – над лесом колоколен,
Над ширью пасмурной кремля –
Всё так же царственно-спокоен,
Незримый миру Лик сиял;
Всё так же в горних эмпиреях
На Ильмень шли полки зарниц,
И к Волхову склоняли шеи –
На вече падавшие ниц!
1982, 1986
|
