Покидая мокрую столицу,
Я залез под пыльный плед на полку.
Этой ночью умер Солженицын,
Дождь стучал по крыше втихомолку.
Я лежал и вспоминал о чём-то…
Этой ночью задувало в рамы,
Коридорной лампой тускло-жёлтой
Освещались пёстрые пижамы.
А в той жизни были рукавички,
Постоянно мокрые от снега,
Рыбный суп и вредные привычки,
И в тетради – альфа и омега.
Этой ночью августовской, тёмной,
На глухих болотах новгородских
Пахло торфом и гнилой соломой,
Пахли гарью шпал щербатых доски.
Впереди – расхристанное детство,
Впереди – состарившийся август.
До утра под пыльным пледом греться,
А потом искать в столе бумагу…
И писать о добренькой старушке,
О шумящих трубах водосточных,
О горячих утренних ватрушках,
О ветрах, что выли этой ночью.
5 августа 2008 года
|
