Тебе пишу. Какой судьбою
Я мысли в письма обратил?
Скользящей, трепетной рукою
Свои страданья оживил?
Тебя едва когда-то видя
И одиночеств ненавидя,
Я страсть постигнуть не умел.
“Сноровок” шатких, неумелых;
И чувств, и дум оледенелых
Опровергать не захотел.
Я не забуду снов беспечных,
Событий промелькнувших дней,
Воспоминаний быстротечных,
Вкусивших памяти моей:
Бесстрастных нет - ушли далече.
Последствия грядущей встречи
Не в силах я предугадать.
Но скуку дней моих минувших,
Ничем особо не блеснувших,
Увы, вовек тебе не знать.
Мой близкий уверял нетленно;
Чтоб я в неделю хоть бы раз,
Надеждой, верой упоенный,
Небес утешный слышал глас,
Внимая тяжки убежденья
(Невинных мыслей рассужденья),
Игравши в сердечном огне;
Будь то хоть родственник, приятель
Или стихов моих читатель,
Порою незнакомый мне.
Но страсти не было меж мною.
Мои невзрачны письмена,
Вы были для меня волною.
Ах! Прозаически слова!
Вы строите чудесны фразы,
Я постепенно, но не сразу
От них поэзию внимал!
Нас всех лелеют Купидоны,
Я им вопросов миллионы
Неумолимо задавал:
“Мои Амуры! Как вы? Девы,
На мне ваш не положен глаз?
Проворные, послушны стрелы,
Случайно, не попали в вас?
Услышу ль ваши разговоры?
Замечу ль знойные я взоры
Душещипательных зениц?
Скажите, вы, Морфея грёзы,
Поймаю ль я Эрато слёзы
С очей рифмованных страниц?”
И вот, впитал я рифмы слёзы,
С письмом теперь соединясь.
Тебе желаю с белой прозой
Сойтись, покровнее сплетясь.
Мой рукотворный дар, но скромный
Прошу, прими - неугомонной,
Чистейшей рифмы адамант.
Моё ты сердце так тревожишь!
Прошу, пойми меня, как можешь,
Любови первой бриллиант!
|
