Эх, налей-ка, братишка, мне водочки в ограненный стакан « до краёв». Ну, а нет её – родины воздуха: даже воздух здесь, брат, огранён.
И добавлю тепло сигареткою я в озябшую душу свою, а потом её всю отогретую в разговоре с тобой изолью.
Может жил я не очень-то правильно – в основном по течению плыл, но я плыл, где другие не плавали. Никого никогда не топил.
Мы судьбою своею обучены, и ты знаешь не хуже меня, в жизни лучше держаться обочины – направленье так легче менять.
Эх, судьба ты моя босоногая! Где я завтрашний встречу рассвет? И какая звезда одинокая задрожит над слезою во след?
Надоело по свету бродяжничать, находить и терять вновь и вновь… Сброшу в поле ненужные тяжести и сольюсь воедино с травой.
…Эх, налей-ка ещё мне, братишечка – что осталось двоим нам налей: пусть в безбрежную душу протиснется всё что любо и дорого ей!
|