Нецерковный сезон… (Нас хоронят живыми, увы)
Минус 3Тридцать6Шесть жалило каждую клеточку ещё живущего организма… и через шинель, тоже… Блядские Градусы Цельсия, кусались, словно заморские рыбки-пираньи, разгулявшиеся в Океане Невзгод… Они стачивали и соскабливали… Они выедали и умертвляли плоть, которая оставалась открытой, хотя бы на чуть…
Коричневые шерстяные перчаточки с двумя белыми полосками на запястье, заботливо связанные бабушкой, и, присланные мамой, накануне зимы, что были одеты под уставные снайперские варежки, еле согревали пальцы… Я их чувствовал почти отмороженными, но указательный палец правой руки всё же справлялся со спусковым крючком СВД, и ещё пока… умудрялся быть адекватным моим изредка буйным мыслям … И я думал, что всё неплохо…
Цепь спецназа, вызванного на ЧС (чрезвычайную ситуацию) по команде № (такой-то) растянулась почти на 8 км… Целый батальон… Моей роте, где я старшиной, достался открытый и продуваемый всеми ветрами перелесок… Практически утопая в снегу, полушагом, полуползком мы всё-таки двигались вперёд, выискивая «цель»…
Дурацкие мысли беспринципно хозяйничали в голове… Я думал о мальчишках, что чуть боле полугода в «линейке»… Как бы не обморозились… Как бы не подставились, дураки чёртовы, блин…
Но, в отличие, от других частей нашей «Доблестной»… С последними моими мыслями здесь было всё более-менее – в бой идут одни старики – закон! Да-да, закон… «Мальчики» - сзади, чтобы не быть сражёнными первыми же кусачими осколочками металла с другой стороны… войны…
Хотя в мыслях , было и другое…
До дембеля оставалось всего 23 дня –
Просто хотелось жить…
Дембельский альбом был почти готов – вот только не хватало фоток со старшинскими погонами… Ведь накануне, к должности, в которой я служил уже больше чем год – я получил ещё и соответствующее звание…
Разыгравшееся пурга заметала и замораживала… Бледно-серое небо, извергающее хлопья невозможно-белых снежинок тонуло в сугробах засыпающего дня…
Сложно было определить время… Впрочем, оно, время, совсем не нуждалось в нашем определении в столь сложный час…
Я содрогнулся и понял, что почти засыпаю… Цепь в 126 человек уже как 3 часа замерла вдоль обочины энского шоссе… Темнело… и холодало…
Рация подтвердила, что группа беглых заключенных, вооружённых до зубов –
практически всем арсеналом, что был похищен с Зоны – шла на нас…
Костры жечь нельзя – опознаемся… И, значит, поддержать своё естество тоже практически нечем… Появление любой военной машины на шоссе, даже с провиантом может сгубить всю операцию… Но мальчишки… Эх, мальчишки… Они не ели с утра!
Я приказал выставить дозор с рацией на шоссе в 500 метрах от командного пункта …
Цель – передать сведения о движущихся объектах, которые могли бы иметь отношение к продовольствию… Энское шоссе – не тихое! Машина с хлебом – спасение!! И… Провиант не заставил себя долго ждать… Хочу отметить, может, с очень поздним оправданием… - Всё было цивилизованно! Мы забрали хлеб. Взамен сообщили номер части и фамилию командира (мою)…
Боевое «спиртонаполненное» НЗ, которое всегда на плечах ротных писарей в таких случаях, распечатали тут же… Положенные «уставные» стошечки тихо и сладко разошлись по алюминиевым кружкам грустящих солдат!!! Толстый слой растворимого инея по бокам боевых сосудов незамедлительно вступал в реакцию с… самоей жизнью, оставляя реальные следы тепла от смешения воды и спирта…
Ещё дышащий первозданным печным ароматом и теплом Хлеб (Спасибо, Алексей!) дарил уверенность и какое-то невероятное наслаждение…
Мне подумалось - нужно ли что-то более в этой войне, что быть готовыми… к победе и смерти
…
Трассеры, (трассирующие патроны, имеющие обыкновение освещать свой путь к цели) что были, буквально, через один, вставлены в наши магазины, подсвечивали злыми огоньками огрызающиеся точки сопротивления противника с другой стороны… Ветки, припушенные снегом, разлетались над нашими головами… вместе со снегом… Кора могучих елей и берёз дробилась в щепу, в такт каждому выстрелу противника… И казалось, что запах поджаренной смолы и дёгтя застилает всё это уже не белое, но до сих пор ледяное пространство...
…
Светало…
Восставшее наконец, из-за высокого вала дороги по-зимнему алое Солнце
быстро находило на снегу свои отражения –
ярко-красные незамерзающие ручейки, в которых ещё теплилась надежда…
и снег,
цвета тёмного граната, который уже был насквозь пропитан невозможностью…
…
В этот раз… было очень холодно… Так… что даже кровь, затекающая в сапоги не могла согреть ноги… Они были почти бесчувственны… Но ещё живы…
Потому что я был жив… И мальчишки… тоже…
Вот, только…
Четыре моих друга…
У них, как и у меня, тоже почти были готовы дембельские альбомы…
…
Приказ командования мы выполнили…
Почти, правда…
Взять живыми нам никого не удалось…
…
Желали ли мы не выполнить приказ?
Вопрос сложный,
Как и самоя жизнь…
Ещё сложнее то, что с каждым днём я чувствую себя более и более ненужным в этом обществе…
И мне так сложно мириться с тем, что у нас принято забывать настоящих героев…
Вам ребята, посвящается…
***
Нецерковный сезон – всё сложнее молитв и острига…
Несуразная брань…
Я бы слышал ВАС тысячу лет!!!
Кто-то тихо ушёл –
И со временем память остынет…
Кто-то здесь навсегда,
Чтобы жить
Духом талых побед…
Очень сложно потом –
Мы живём
И за тех,
Кто не с нами…
Воскресаем в мольбе
Чтобы выдержать битву во явь…
Только сила
Ушла…
Вместо Паруса – Пух оригами…
Вместо жизни былой –
Невозможный
Бесчувственный сплав…
Помолюсь вопреки… –
Командиру возможно иначе!
Мне вас всех не вернуть…
В том снегу – я погиб,
Как и ВЫ…
Ну а в жизни
Другой –
Лишь казалась подругой удача…
…
Нецерковный сезон –
Нас
Хоронят
Живыми,
Увы
...
20 августа 2009 год
|
