Камни держали тепло ушедшего южного солнца,
день лёг на излом, пала ночная прохлада.
Серебряный медальон, блистающий, словно стронций,
выпал под сапоги из под плиты, как награда.
Мы раскрывали склеп, молча, стучали лопаты.
Мы не глядели в глаза друг другу, копали, спешили.
Завтра наступит рассвет, лес проснётся сохатый,
только не завтра, сейчас глотки желания душили.
Каждый решил – найдём – всё остальное – после.
Каждый решил – найду – буду тотчас считаться.
Выпали тяжкая доля, первый вздохнул, не споря
- Сначала убью жида, после убью китайца –
Я потянулся к ножу, китаец к кирке потянулся,
жид побелел, отпрыгнул, как закрываясь веско,
чёрная ночь легко к нашим ногам швырнула,
жемчуга круглые бусы, платиновые подвески.
Тонкие нитки ртов, щёлки глаз, жар дыхания
прочно спаяли нас в нашей любовной встрече,
каждый хрипел, глотал дружеское лобзание,
каждый хотел – убить – убить – после станет легче.
Кирка наткнулась на нож, ручка скрошилась в щепки,
верные желания веские сидели на крае ямы,
на наши терзания резкие, смеялись, как малые детки,
в драке смертной высматривали комические изъяны.
Весело хохотали, бусы в глине катались,
подвески втоптались в грязь, выбились глаз бриллианты,
три мертвеца рыдали, любовниками обнимались,
как после кабака в обнимку гуляют франты.
После спрыгнула тень, по яме прошлась итогом,
кликнула с тучки дождь омыть у надгробия фрески,
вынесло три души, они торопились к Богу,
их провожали во след платиновые подвески.
Холодная блеснула звезда в глубоком сумраке ночи,
филин сел на часах, мыши мелькнули быстро,
три тени топтались в яме, пытались прикрыть очи,
горели очи на свет, на свет, что дрожал лучисто.
4 октября 2009 г.
С-Петербург
