Кони летят, поднимая невидимый ветер.
Воздух насыщен горячим дыханьем беды.
Дымно вокруг. Над землёй опускается вечер,
чёрный как смоль,
но украшенный блеском звезды.
И, открывая глазами чужие просторы,
кони летят – устремляясь в могильную муть.
Падают сёдла и рвутся шелковые шоры...
Сколько надежды пришлось нам безбожным вдохнуть?
Сколько безумья и сколько пасхального теста,
выпало нам разрубить, растоптать впопыхах?
Смехом своим отреклись мы от лобного места.
Гордость и робость. Моленья и будни, и прах...
В нашем стремленьи ищите подковы на счастье.
Вешайте в спальнях и падайте в ямы могил.
Русская девушка, прямо под это ненастье,-
выйдет из церкви, которую Бог сотворил,-
выйдет и крикнет: «Спасите от горя и боли!..»
Горьким укором умолкнет рыданье её.
И не останется больше ни хлеба, ни соли
в этой деревне. А только одно вороньё,
будет кружить – проявляя своё безразличье
к маленьким розам на шляпах угодливых дам.
Топот и скрежет... Какое тут к чёрту приличье?
«Суженый смерти сегодня достанется Вам!..
Пейте же нежность, с которою к Вам прикасаюсь.
Верьте дрожанью от жажды потрескавших губ.
В Вашем лице я быть-может с любовью прощаюсь,
не осуждайте за то, что был дерзок и груб.».
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ночь пролетит. Мы проснёмся на чаше вулкана.
Новые раны откроются в наших сердцах
и, разольются дрожащею дымкой тумана...
Горечь любви Вы оставили мне на губах.
|
