Кони летят, поднимая невидимый ветер. Воздух насыщен горячим дыханьем беды. Дымно вокруг. Над землёй опускается вечер, чёрный как смоль, но украшенный блеском звезды.
И, открывая глазами чужие просторы, кони летят – устремляясь в могильную муть. Падают сёдла и рвутся шелковые шоры... Сколько надежды пришлось нам безбожным вдохнуть?
Сколько безумья и сколько пасхального теста, выпало нам разрубить, растоптать впопыхах? Смехом своим отреклись мы от лобного места. Гордость и робость. Моленья и будни, и прах...
В нашем стремленьи ищите подковы на счастье. Вешайте в спальнях и падайте в ямы могил. Русская девушка, прямо под это ненастье,- выйдет из церкви, которую Бог сотворил,-
выйдет и крикнет: «Спасите от горя и боли!..» Горьким укором умолкнет рыданье её. И не останется больше ни хлеба, ни соли в этой деревне. А только одно вороньё,
будет кружить – проявляя своё безразличье к маленьким розам на шляпах угодливых дам. Топот и скрежет... Какое тут к чёрту приличье? «Суженый смерти сегодня достанется Вам!..
Пейте же нежность, с которою к Вам прикасаюсь. Верьте дрожанью от жажды потрескавших губ. В Вашем лице я быть-может с любовью прощаюсь, не осуждайте за то, что был дерзок и груб.». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ночь пролетит. Мы проснёмся на чаше вулкана. Новые раны откроются в наших сердцах и, разольются дрожащею дымкой тумана... Горечь любви Вы оставили мне на губах.
|