Парень в полоску
рУлит
гондолу.
Нормально так рУлит,
не халтурит.
Я бы от чистого,
так сказать,
за это,
ему
сходу,
оду.
Будет,
что почитать
в плохую
погоду.
Загорелые руки,
плечи,
наверное, тоже.
Так что говорить
о роже.
Взгляд
горячий,
из-под шляпы-блюда,
не притягивает гладь канала.
Доконало
смотреть на воду,
когда рядом такое чудо!
Ножки твои,
Ммм...моя киска.
Без риска
нельзя,
любоваться,
ведь рядом
тело моё примостилось,
облепленное головой
и задом.
Но тянет,
Понимаю.
Коленки твои обжёг,
как солнца кружок,
и втихаря старается
между ними
продвигается.
Взгляд, не рука,
длиннее.
Да, и жжет наверняка
и сильнее.
Я то же, в свое время
не мог
оторвать глаз
от твоих ног.
Сейчас?
Могу
легко...
Ну, хорошо.
Не легко...
Всё же, могу...
Угу...
Ай, ладно,
начистоту
До сих пор
оторваться от них
не могу.
Изгибы,
размер,
цвет кожи
Да и на ощупь, признаться,
тоже.
С ними ничто не сравнится.
Искрится
Венеция
за бортом.
Пёстрая
линия,
за домом дом.
Развалясь над ними
Синева
по глазам.
Твой сухой Мартини
в бокале
весь в ожидании
губ твоих
приближения,
момента раскрытия их
и вкушения.
А это...
Поподробней
отсюда...
Есть
длинный
список
у меня
твоих
телодвижений,
мимики,
и ракурса решений,
которые
волнуют кровь мою.
Креплюсь,
но фокус
сбит.
Нет сил
противится.
Противно
даже мыслью
ум тревожить
К чему
соображать?
Бурлит
и мощною волной
стремится
увеличить,
удлинить...
моё желание
дарить,
носить,
и ублажать.
Сейчас,
под номером
семнадцать
в списке,
стоит
губооткрытие.
Эффектное,
признаюсь я,
событие.
А тот,
что с загорелыми,
не дышит,
замер,
ждёт.
Вот-вот,
он приоткроется,
твой
рот.
Ты наслаждаешься,
сквозь тюль
ресниц
тепло,
водичка,
в дозволенных внимание,
молчаливой
кроватью
в пятизвёздочном Ритц,
в карте
головы
твоей
еще много белых
пятен,
мир бутиков,
необъятен.
И кофе,
и пасту,
и пиццу.
Не боясь за талию
А Ху...лио Иглесиас,
мы прибыли в Италию!
Улыбаешься?
Этому рад.
С балкона отеля жую виноград.
...Ну, как тебе в целом такая картина?
С днём, тебя милая,
Святого
Валентина!
|
