Нищий мир, прогнившие стропила,
пыль, обломки – у Вселенной на лугах.
Ты о счастье мило говорила.
Красная пыль скрипела на зубах.
Поздно. После вспышки с Андромеды
не собрать осколки прежних снов,
серый снег – на кромке мёртвого лета,
как любовь – без зрения, без слов.
В кратер сердце медленно сползает,
пища для томящихся – песок,
журавли и реки были, знаю,
вмёрзшие в пальцы, ледяной кусок.
Холод дыр, гудящие сифоны,
развернуть галактику – нет сил,
у любви и мира – есть законы,
ты сполна им светом заплатил.
...
Андромеда обернулась ликом,
огонёк блеснул в стальных очах,
писк морзянки раскатился криком,
за стеной конической зачах.
Мы повисли на ребристой кромке,
тщетно, под нейтриновым дождём.
Подрезала Андромеда тонкие
в нас осколки, чиркая ногтём.
Леденцы впивались ровно жала,
модуль убивая навсегда,
и любовь трепещущей дышала,
в алые окрасившись цвета.
27 января 2010 г.
С-Петербург
