* * * Как можно сегодня представить, чтоб сына Я выгнать разутым мог прямо на снег?! А отчим когда-то... Под крышей овина Иль в будке собачьей бывал мой ночлег.
И в серое утро пред тем, как проснуться, И в голоде-холоде белого дня Душой трепетал я: "Не выть! Не согнуться! Где мама? Где Бог? Не оставьте меня!"
Как стала неважной одетость-обутость, Как был обесценен червонец в медяк, Ужель превращала фашистская лютость Безжалостность эту к ребенку в пустяк?
Ужель шли так тягостно, неускоримо Жестокие будни во время войны По каждой душе, – только кажется – мимо? Слепая жестокость без явной вины?
|