I
Надела черное платье –
Оно мне сегодня к лицу.
Тоске – отзывчивой сватье –
На радость! – иду к венцу.
В прическу розы алели,
На шее горел топаз.
А мне поднимать не велели
Потухших зеленых глаз.
Теперь называться Донной
Я буду. Как знать! Как знать!
Забытый и пыльный дом мой
Жуану дворцом должне стать.
II
И имя мое – не Анна,
И смерти – не обойти.
Взвился´ на коне, на буланном,
И стал на моем пути.
Я усмехнулась в ладошку,
Узнала ведь, - кто так – меня!
Он лишь постукивал ножкой
О круп молодого коня.
Наклонился, будто для просьбы,
Рукой – вся в перстнях! – поманил.
Кинулась – только не врозь бы!
(Махом одним – через Нил!).
Той же рукою подхвачена:
Уж перед ним! Хохотал!
И поцелуем оплачена
Наивность – хрупкий металл.
А губы! Так сочны, так сладки!
А пляшущий язычок!
Плаща расправляются складки –
Упрятал меня, дурачок!
III
Вечность вдвоем! – обман:
Ночи – лишь две!
Запах его – тюльпан
В высохшей речке на дне.
Коснулся губами груди,
Слова, рассы´пал, спеша:
«Ты за меня выходы,
радость моя, душа».
IV
Мне бы ему не поверить, -
Да улестил, повеса.
Вот и соборные двери.
Вот мы – жених и невеста.
Иду по ступенькам – больно! –
Не от монет под ногой –
«Оставь мою руку! Довольно!» -
Уж он улыбался другой.
Жаль, все печально известно:
Жуан не дошел до венца.
Брошена в черном невеста,
Зажав в руке два кольца.
Что же ты снишься, мятежный?
Знать, так зарубки больны.
Что погибаешь, друг нежный,
Нет моей в этом вины.
|
