Рисовал я в уме небылицы
Под смолящий дымок сигаретный,
Всё вопрос находил безответный,
Что понятий стирает границы.
Размышлял я о жизни убогой
Чёрно-белою краской рисованной
Приведёт она длинной дорогой
Прямо к смерти, давно уготованной.
Что же там, за последней чертою?
Пустота, безмятежность слепая?
Души добрые волей святою
Упокояться праздностью рая?
И минёт злую душу награда,
За грехи станет пленницей ада?
Грешник будет наказан судьбою.
Ждёт расплата при жизни его.
Грех был создан всецело с тобою,
Мир людской.
Да найти бы того
Объяснит кто всю суть мирозданья…
Ведь предел есть любого начала…
Как вершины вселенского знанья.
Наша жизнь ещё роль не сыграла
В непонятном спектакле вселенных.
Эволюций плеяда нетленных
Ждёт нас в будущем через столетья.
Быть лишь так и не Быть по иному.
Распустяться ли счастья соцветья
Дивным садом по шару земному?
Я заглядывал в дебри пороков,
Рассуждал про сознанья первичность.
Кто стоял и стоит у истоков?
Всемогущего духа безличность?
Может кто-то писал эти строки?
Чью-то душу печаль стала гложить,
Что людские так гнусны пороки…
Можем сами себя уничтожить.
Человек был и нет человека.
Разразимся печалью прескорбной.
Он ушёл не под «тяжестью века»,
А под «дрянью жестокой и вздорной»,
Той, что губит и в раз разлагает
Наши души, влекомые смрадом.
Быстро «дрянь» в свой мирок зазывает,
Становясь для людей только ядом.
Что ж оставит моё поколение
Неизвестным потомкам своим?
Вседозволенность, глупое рвение
Предаваться забвеньям лихим?
Молодёжь отравляет жестокость
Непокорность в глазах и величие.
Травит речи их дерзкая колкость,
Что по-свойму трактует приличие.
Всё же буду я Богу молиться
Чтобы силы Нам дал не сломаться
К совершенству благому стремиться
И под дьявольский гнёт не податься.
И не раз утопал я в мечтаньх,
Тех, что грели добротно душёнку.
В тех за смыслом я гнался скитаньях,
Но пока не закончил я гонку.
Не приносит она мне покоя
Эта глупая, странная юность.
Ничего мне не светит без боя,
А противник мой—вечная трусость,
Перед завтрашним днём неуверенность
И в своих же желаньях потерянность.
Рисовал я в уме небылицы
Рассуждал о себе и о Многом.
Выход есть из «печальной темницы»,
И указан он будет нам Богом.
.
|
