С одиночеством, что ли, устал я бороться? Предо мною ли очередь в тысячу лет? Наклоняюсь над собственной жизни колодцем, А воды-то волшебного зеркальца нет.
Что-то даль-темнота от меня затаила? Или зренье подводит, иль впрямь глубоко? А быть может, и нет ничего, кроме ила? Или зеркальце есть, только в нем никого?
Но когда закрываю глаза утомленно, Вижу то, что запало, сокрыто в душе: Ты стоишь, моя девочка, в полночь у клена. Ничего между нами иль было уже? Даже детство – и то где-то там утонуло, Даже тропка, которою в школу спешил, Даже сам-то, темнее ружейного дула, Забываю в ту пору, я жил иль не жил.
Только ты, моя девочка, в полночь у клена, Только ты воскресилась волшебной водой, Отразилась в моих зеркалах потаенно – Будто звездочка в небе... Не гасни, постой!
|