В крови твоей расплавленная сталь,
Жесток ты - никого тебе не жаль.
Ты облачён в сверкающий доспех,
И мчится впереди тебя успех.
Топтал твой конь и землю, и песок,
Разил твой меч арабов, эстов, ливов...
А радости? В песках - воды глоток,
Тепло костров у северных заливов...
А вместо сердца - ледяной комок,
Ты видел и вершил и смерть, и пытки,
Отец дал меч - сказал - Иди сынок!
И ты пошёл по жизни без улыбки.
А ведь когда-то был ты так влюблён,
Мальчишка - в глазах чёртики и пламя.
В улыбку лучик солнца заплетён,
И волосы по ветру, словно знамя.
Она была стройна, добра и весела,
В глазах осколки утреннего цвета,
Когда смеялась - в душе радуга цвела,
Душа её была прозрачней, чище света.
Вы за руки бродили по лугам
И целовались робко и украдкой,
И ты пошёл бы с ней хоть по углям,
И всё тебе казалось дивной сказкой.
Ты мирно спал, когда её убили,
Грабители ворвались в отчий дом,
Погибли все, и дом её спалили,
И сжалось сердце в льдышки ком.
Ты спал, и в сон вошла тревога,
Рванулся, сел и приоткрыл глаза,
Она стояла призрачною тенью у порога,
И по её бледнеющей щеке текла слеза.
Прощай, любимый, - губы прошептали.
Ты замер - из души сорвался крик.
Шагнул ты к ней обнять - и ноги встали,
В рассвете таял милый сердцу лик...
Узнал - и кулаками в кровь об стену
И губы в щёлочку, ты бледен и суров.
Месть! Жаждешь ты их крови - пену,
И только ради этого ты жить готов.
Прошли года - и никому ты не помог,
Любить другую ты не захотел, не смог,
И отомстить тебе судьбина не дала -
И так в войне и жизнь твоя прошла.
Ты смерти ищешь вновь и вновь,
Но видишь только боль и кровь,
И за походом вновь поход,
Когда же он твой адов вход?
Восток! На приступ! На железный град!
Так звали Изборск - рыцари в железе,
Сражались русские и стар и юн, и млад,
Стальной народ и кровь горячая на срезе.
Шатаясь, рыцарь брёл в пылающем посаде
Кругом - тела людей и рыцарей, и сброда,
Наёмники - пошли в поход наживы ради
Подохли тут, как псы без племени и рода.
Конь пал, и по лицу сочится кровь,
Ударом сильным покорёжено забрало,
Опять живой, и лишь разбита бровь,
Оо, как же жить вот так его достало.
Большой дом, с краю, только выбитая дверь,
Удар, еще удар, стон, дикий смертный крик
Рванул, в проём напрягшись, словно зверь,
А там - знакомый лик, и на щеке пожара блик,
И кругом голова, в углу стоит она
Всё так же хороша, прекрасна и юна,
За ней мальчонка мелкий рвётся в бой,
В слезах прижала - держит за собой.
Шесть рож наёмников - печальная картина,
Три тела на полу, в крови отец и мать,
И топором с плеча распоротый детина -
Отправил батя видимо его навечно спать.
Мордатый молвил, похотливо ухмыляясь -
Ганс - помнишь? ведь похожа как на Ту...
Они шагнули к ней и, словно забавляясь,
Отбросили щиты, не чуя смерти тьму...
Гнев полыхнул! Они же - однозначно!
Убить подонков! Дать другим урок!
И стало всё вдруг ясно и прозрачно -
И силы в тело хлынул вдруг поток.
Вон! - крикнул с ненавистью он,
Такие не уйдут и жизнь его на кон,
Ударил первым и не слышал стон,
Удары, раны, кровь и стали звон.
Дай боже сил подонков мерзких зарубить,
И дать любимой милой шанс ещё пожить,
Найти себе любимого, родить ему детишек
Красавиц дочек и весёленьких мальчишек.
Он бился и от ран захлёбывался болью,
Последний думал убежать и - меч в спине,
И белый плащ с крестом заляпан кровью,
И рыцарь прислонившись съехал по стене.
И сердце его - больше не ледышка,
И, умирая, билось, полыхая, и любя,
Присела рядом с ним его малышка,
И плакала, в глаза его глядя.
В крови твоей расплавленная сталь,
И не жесток ты, и себя тебе не жаль,
Ты облачён в сверкающий доспех,
И мчишься в небо ждёт тебя успех.
А ведь теперь ты вновь влюблён,
Мальчишка - в глазах чёртики и пламя,
В улыбку лучик солнца заплетён,
И волосы по ветру, словно знамя...
|
