Город странный, необычный
видел я однажды ночью,
неприкаянно блуждая
по дорогам сновидений.
Стрелы улиц, минареты,
купола дворцов и храмов,
изукрашенные щедро,
словно пряничные бабы,
вызывали восхищенье
совершенством тонких линий
и изяществом рисунков.
Арки чУдные, фонтаны,
струй прохладных детский лепет,
плодоносные деревья,
тень дарующие щедро
в жаркий день и кров – в ненастье.
Но вокруг дворцов, как стражи,
нагоняя страх, застыли
высоченные ограды,
охраняя их хозяев
иль еще кого, не знаю –
я на улицах не встретил
ни души, один лишь ветер
лист сухой гонял тоскливо.
И на городском базаре
тишина, хоть от товаров
лавки ломятся; в харчевне
на столах стоят сосуды,
в них вино благоухает;
в очаге баранья туша
над огнем висит; так странно...
люди будто бы играют
в прятки.
Что за наважденье!
Долго я бродил, и солнце
стало медленно клониться
к горизонту, угасая.
Скоро сумерки на город
опустились, укрывая
от меня изгибы улиц.
Тени лёгкою вуалью
на дома легли, на камни...
И я помню ощущенье
нереальности, как-будто
я один ненастоящий,
и меня не замечает
этот город.
Словно призрак
я брожу в пустынном чреве
в одиночестве, и вечно
это может продолжаться,
пусть и знаю я, что рядом
кто-то есть еще...
Как видно,
этот город – перепутье
зазеркальных отражений,
что сошлись в единой точке,
но не слились, потакая
чьей-то прихоти дурацкой.
Там, за тонкой оболочкой,
что прочней любых барьеров,
в одиночестве унылом
тоже я хожу, увы мне!
Я, живущий в Зазеркальях.
Сколько этих отражений,
столько и меня, но горе -
в одно целое собрать мне
самого себя едва ли.
И в мирах одноприродных,
но чужих и недоступных,
буду жить, влача угрюмо
тяжесть вечного сознанья
невозможности гармоний.
То был сон, но разве в жизни
происходит все иначе?!
Существуем, утешаясь
мы иллюзией свободы.
Мимо нищего проходим
опустив зеницы долу,
словно б и не замечая
к нам протянутую руку,
бормоча под нос сварливо:
“Бог подаст...”.
Живем беспечно,
прожигая в буйном плясе
жизнь отпущенную щедро,
словно есть еще другая.
Филосовствуем лакейски
"кто сильней, тот прав" – как низко
пали мы в своем стремленьи
выше всех взлететь, как-будто
в этом наше назначенье!
Деньги стали смыслом жизни,
подлость - мерой, грех - законом,
Честь - безделкою пустою,
совесть - признаком безумья.
Продаём друзей, любимых -
лишь бы с выгодою было.
Незнакомых и знакомцев -
просто так, из интереса.
Убиваем равнодушьем,
словом, взглядом, чем придётся,
Убивать мы научились
образцово-безупречно.
А потом, грудь орошая
крокодильими слезами,
На судьбу свою пеняем,
одиночество ругая.
И друзьями называем
всех вокруг, кого попало,
Лишь бы только не остаться
тет-а-тет с самим собою.
Мы бредём к черте последней,
оттянуть конец пытаясь
Безуспешно, и покорно,
словно скот на скотобойню.
Чтоб однажды кануть в бездне
равнодушной вечной Леты.
1991
|
