Пустая улица. Один огонь в окне. Еврей-аптекарь охает во сне. А перед шкапом с надписью Venena, Хозяйственно согнув скрипучие колена, Скелет, до глаз закутанный плащом, Чего-то ищет, скалясь черным ртом... (А.А.Блок)
Туман. А за углом аптеки две тени делят пузырёк. В нём жидкость плещется, с наклейки глядит весёлый черепок. И перекрещенные кости того гляди и ниспадут, и по брусчатке снова в гости в морг Лизаветки побегут. Ямщик упрятал нос, он видит как сей кошмар свой час вершит, и лошадь стала в скорбном виде, упёрто холкою дрожит. Мороз крепчает. А сопенье уж стихло, чу – удар, и звон, пузырь разбился, на мгновенье прервался дерзостный раздор. И снова тишь, лишь равномерно гудит на Выборгской завод, где на собрании, наверно, рабочих будут звать «вперёд» - Взгляни, не бойся, близ аптеки сугроб уж маковкой стоит, в пушистом белоснежном снеге стекло хрустальное блестит. Студентки с кафедры Шопена спешат, на лекцию успеть, наклейка мятая Venena в стекляшках станет им хрустеть. - Трактир. Но от чего-то выпить ямщик сегодня не спешит, как будто с козел напрочь выбит, и запрокинувшись лежит. В его очах скелеты встали, которым, право, невдомёк, как набожный ямщик страдает, что крест его не уберёг. - Пустая улица встречает лишь гулким цоканьем подков, мужик то место объезжает, второй раз к встрече не готов, да молодость наивно скачет, улыбки, щёчки, дерзкий смех, и улыбнуться с ней впридачу уж не считается за грех. Лишь после, в сумерках две тени опять зарыщут на снегу, костлявые воткнув колени, упав во вьюжную пургу.
25 апреля 2010 г. С-Петербург
|